АБХ в «цифре»: как управлять стадом, сваркой металлоконструкций и судостроением онлайн на российском ПО

Оскар Хадиев: «ITC расшифровывается как «Информационные технологии и консалтинг», собственно, этим мы и занимаемся» Фото: Андрей Титов

 «Можем идентифицировать каждое из 39 тыс. животных с 10 метров»

— Оскар Мадарисович, ITC в этом году исполняется 15 лет. Расскажите, пожалуйста, чем занимается компания, как с 2008 года изменились задачи, которые стоят перед вами?

— У нас всегда была одна главная задача: путем наращивания компетенций помогать группе быть более успешной через инструменты цифровой трансформации. Эта цель не изменилась с 2008 года, только выросли масштабы и появились новые функциональные и отраслевые решения, в частности, приобретенные на старте компетенции в судостроении применяются на новом этапе развития судостроительного направления холдинга. Внедряется отечественная информационная система управления предприятием (ИСУП) на базе программного продукта Global Marine на АО «Судостроительный завод им. Бутомы», а финансовый контур данной системы мы разворачиваем на базе 1 °C: ERP.

ITC расшифровывается как «Информационные технологии и консалтинг», собственно, этим мы и занимаемся.

А сам я пришел в «Ак Барс Холдинг» в 2010 году и ни разу не пожалел. Здесь интересный спектр задач, понимание со стороны руководства и отличная команда: мы все в одной лодке. В принципе, после каждого проекта можно сказать: «Все-таки не зря мы все это делали». (Смеется.) Закрывая очередные работы, внедряя какие-то новшество, привнося новые технологии, каждый раз радуешься и понимаешь, что компетенции растут и мы можем больше. Причем во всех областях — от самых распространенных, вроде регламентированного учета, до нестандартных, в которых мы сами разрабатываем решения с нуля.

— Что это за нестандартные решения? Можете привести пример?

— К примеру, была задача по цифровизации животноводства, которая не решалась ни одним из существующих на тот момент продуктов. Речь, во-первых, об использовании высокочастотных меток для быстрой и безошибочной идентификации животных. Чтобы сотрудники мгновенно могли увидеть, какие плановые задачи по этому животному стоят (вакцинация, кормление, лактация и так далее), в каком состоянии оно находится. А во-вторых, было принято решение создать программный продукт, который бы позволял специалисту на ферме управлять стадом в оперативном режиме.

«У нас используются высокочастотные метки, они крепятся в основном на уши. Мобильные терминалы сбора данных считывают их с расстояния до 10 метров» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Это вживляемый чип?

— Мы не работаем сегодня с вживляемыми чипами, это устаревшая европейская технология, которая базируется на низкочастотных метках, и по ним идентификация проходит плохо. У нас используются высокочастотные метки, они крепятся в основном на уши. Мобильные терминалы сбора данных считывают их с расстояния до 10 метров. В дополнение к этому используются QR-коды.

— То есть необязательно хватать за ухо корову, чтобы отсканировать ее код?

— Хватать за ухо корову — это не всегда безопасно (смеется). А если это бык — к нему вообще лишний раз лучше не подходить. Конечно, на небольших фермах сотрудники знают животных по кличкам, помнят их истории. Но когда коров сотни и тысячи, это нереально, поэтому мы и разрабатываем такое решение.

— А сколько всего животных охвачено этой системой?

— Абсолютно все стадо во всех агрофирмах холдинга с момента появления теленка (численность поголовья — 39 тысяч — прим. ред.). С помощью мобильного приложения наши коллеги видят всю историю конкретной коровы, что с ней происходило, все болезни, отелы, прививки, кормления. А главное, система выдает выверенные технологические рекомендации по каждому животному и помогает их контролировать. Допустим, ветеринарный врач увидит, что необходимо через 10 дней ее вакцинировать.

Мы вместе с коллегами из Воронежа на базе их программного продукта «1С: Концепт. Оперативный учет на фермах КРС» существенно развили функционал решения, в том числе с применением технологии высокочастотной идентификации. И сейчас наш совместный проект анонсируется на конференциях фирмы 1С, а сам продукт входит в перечень типовых решений фирмы 1С под названием «1С: Цифровое животноводство» и рекомендован министерством сельского хозяйства РФ к использованию.

«С прошлого года начали внедрять систему кормления. Программа знает, какое количество голов в конкретной секции стада, и эта информация передается во внешнюю систему кормления, где оператор заводит рацион на это количество с учетом необходимого баланса белков, жиров и углеводов» Фото: ru.freepik.com

— То есть это был первый такой проект в России?

— Такого масштаба, получается, что так. Проект идет уже два года, и мы его постоянно расширяем, включаем все новый функционал. С прошлого года начали внедрять систему кормления. Программа знает, какое количество голов в конкретной секции стада, и эта информация передается во внешнюю систему кормления, где оператор заводит рацион на это количество с учетом необходимого баланса белков, жиров и углеводов. Далее система кормления позволяет автоматизированно контролировать процесс смешения кормов. Результаты кормления по определенной секции загружаются в «1С: Цифровое животноводство» и распределяются по животным. И вся история кормления сохраняется в программе, в этом смысле все абсолютно прозрачно. Сейчас система позволяет управлять надоями молока в зависимости от конкретного рациона и продуктивности животного. Без цифровизации этот фактор почти невозможно контролировать.

— Повысились надои после внедрения этой системы?

— В первую очередь, и мы считаем, что это главное, — выросла экономическая эффективность животноводческого направления. Не сразу и не везде кривая по надоям пошла вверх. Важно понимать, что это не только за счет эффективного кормления, оцифровываются и отлаживаются и другие процессы. Условно, если животное вовремя не оплодотворено, цикл лактации рвется, это сказывается на объемах молока. «Цифровое животноводство» это тоже фиксирует по каждой ферме, по каждой корове. Департамент агропромышленного комплекса холдинга в системе видит каждый график, каждое животное. И, соответственно, принимает необходимые меры, сроки приходят в норму, и все это непосредственно влияет на производственные показатели животноводства.

— В агроблоке что-то еще внедряли?

— Конечно. Именно аграрный блок в силу специфики нуждается как в продуктах по управлению технологией, так и в программном обеспечении, позволяющем организовать качественный мониторинг расхода ресурсов и сохранности готовой продукции. Совместно с коллегами из Белгорода и Коломны в агрофирмах холдинга поставлены системы «АгроУправление» и «Симплекс». Первая система базируется на электронных картах полей, GPS-навигаторах и датчиках уровня топлива, установленных на сельскохозяйственной технике. Ее внедрение сразу же выдало экономию удельных расходов на 1 гектар пашни на 12–14% за счет точных замеров расхода топлива и площади обработки пашни. И не только экономию мы увидели. Агрономы и руководители хозяйств получили отличный инструмент для организации работы техники и управления технологией земледелия.

А «Симплекс» — это аппаратно-программный комплекс для оперативного учета растениеводческой продукции от момента сбора урожая до доставки к месту переработки или хранения. Система базируется на математическом моделировании и показаниях датчиков, установленных на технике. Симплекс не позволит, например, загрузить урожай в чужую машину, техника просто не заведется.

«Мы базируемся на стандартных решениях, но существенно их адаптируем. Из крупных проектов за последние годы — комплексная автоматизация производственных и учетных процессов на птицеводческом комплексе «Ак Барс» Фото: «БИЗНЕС Online»

«То, что раньше делали сотни людей, сейчас делают около 70 человек»

— По другим отраслям тоже изобретали какие-нибудь ноу-хау?

— Как показывает практика внедрений, готовое типовое решение без адаптации не подходит в 99 процентах случаев. На каждом предприятии свои особенности бизнес-процессов, отраслевая специфика учета. Поэтому мы базируемся на стандартных решениях, но существенно их адаптируем. Из крупных проектов за последние годы — комплексная автоматизация производственных и учетных процессов на птицеводческом комплексе «Ак Барс». В частности, у «Торгового дома „Пестречинка“» очень большой объем ежедневных заявок розничных сетей и других потребителей, огромный документооборот накладных, всегда рука должна быть на пульсе, всегда нужно своевременно доставить заказанный товар. А с учетом специфики выпускаемой продукции, территориальной распределенности предприятия скорость и контроль перемещения, сроков хранения на складе — безусловный приоритет.

Кроме того, все, что связано с продуктами питания, государство очень жестко контролирует, в том числе с помощью системы «Меркурий». Она тоже стала неким катализатором цифровизации. В «Пестречинке» мы проделали большой объем работы над систематизацией управления заявками и процессом комплектации заказов, подготовкой всей информации и передачей ее в «Меркурий» для прослеживаемости партий. Мы даже разработали мобильное приложение для комплектации заказов.

— И как теперь выглядят процессы поступления продукции в магазин?

— Допустим, есть заявка в «Пестречинку» на определенную партию продукции от конкретной торговой сети. Информация по ней поступает на птицеводческий комплекс, где продукцию должны подготовить, упаковать и промаркировать специализированными кодами, с которыми работает именно эта торговая сеть, и отгрузить партию к определенному сроку. Раньше информация о каждом заказе собиралась с разных источников (почта, Excel, по телефону). Сегодня заявки поступают автоматически из EDI-систем, а маркировка сверяется при сборке заказа. Например, кладовщику поступает заказ «Ножка куриная охлажденная, столько-то штук». Он считывает маркировку специальным сканером, система подтверждает, что заказ укомплектован верно, и отгрузка производится безошибочно.

— Как замеряется эффективность проведенной автоматизации? 

— Здесь ничего нового я вам не скажу. Ставятся определенные цели, маркеры, по ним идет сверка. Например, сократили время производства, как планировалось, или нет. Есть и другая оценка — в деньгах. Она не всегда очевидна, ее не всегда получается посчитать, потому что экономический эффект в некоторых случаях становится заметен через год или два, нарастающим итогом. Когда начинается осознание того, что раньше была определенная часть затрат на такие-то процессы, а сейчас эти затраты исчезли, потому что процессы автоматизировали. В процессе автоматизации меняются сами процессы, их структура, потоки, иногда даже люди.

— Можете привести пример?

— У нас был эксперимент — и очень успешный — по созданию единого центра обслуживания по бухгалтерскому учету. Раньше на каждом предприятии и в каждом подразделении сидели бухгалтеры и финансисты. Теперь общий центр обслуживания (ОЦО) находится в Буинске, в него вся первичная документация поступает в электронном виде и обрабатывается онлайн. Введена специализация рабочих мест. То, что раньше делали сотни людей, сейчас делают около 70 человек. И они успевают обрабатывать даже больше документов! Эффективность повысилась в разы. Сейчас в холдинге несколько подобных ОЦО с отраслевой специализацией.

Или другой пример, «Ак Барс Металл» занимается производством металлоконструкций и горячим цинкованием. Процедура планирования на этом предприятии — это сложный процесс, которому предшествует этап конструкторско-технологической подготовки производства. Поступает заказ на металлоконструкции, нужно проработать конструкторскую документацию, технологию изготовления и выдать ее в производство. Далее идет несколько стадий производства — нужно изготовить заготовки, отдать их на сварку-сборку, все собрать, приварить, отдать на покраску, покрасить, высушить, отгрузить. И таких заказов параллельно может быть десятки.

Сегодня директор завода видит, на какой стадии выполнение каждого из заказов, какой объем металла обработан. Это позволяет дополнительно контролировать сроки исполнения заказов, оценивать возможности запуска новых заказов в более ранние сроки. Даже на уровне участков все изменилось. Для того чтобы передать нужное количество деталей на сварку и сборку, сканируется чертеж, и система сама показывает нужное количество деталей и тоннаж металла.

— А насколько легко эти решения по автоматизации приживаются на предприятии?

— Любое новшество в основном воспринимается в штыки. И это нормально. Но люди привыкают, обычно после того, как проходит 2–3 месяца с момента запуска в опытно-промышленную эксплуатацию. Меняются привычки и стереотипы, приобретаются устойчивые навыки работы в системе, и коллеги начинают осознавать, что им стало легче.

«Мы систематически изучаем рынок на предмет новых появившихся решений, оценивая возможности их применения» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Прямо в эту секунду где-то разрабатывается технология, о которой мы еще не догадываемся»

— Много людей у вас работает?

— На данный момент 12 человек.

— Как удается такой компактной организацией удовлетворять цифровые запросы всего многомиллиардного холдинга?

— Стараемся (улыбается). Понятно, своими силами мы все вопросы закрыть не можем, поэтому активно сотрудничаем по ряду проектов с другими предприятиями.

— Многие IT-компании критически относятся к тому, что крупные холдинги и корпорации создают внутри себя собственные цифровые подразделения. Им кажется, что такие IT-«дочки» находятся в недостаточно конкурентной среде, раз имеют постоянные заказы, поэтому могут уступать по качеству. Насколько состоятельна эта позиция? Можно ли было задачи холдинга предложить внешним IT-компаниям, не создавая ITC внутри себя?

— Многие IT-компании убеждены в своей компетентности, но часто на практике выясняется, что они хороши в одной сфере и проседают в другой. Заказчик попадает в такую ситуацию, когда его до определенного момента все устраивало в этом подрядчике, а потом появляется необходимость искать кого-то другого. Приходит другой и пытается переделать все, что сделал предшественник, — мол, все это никуда не годится. Этот процесс может длиться очень долго. А результат и по эффективности, и по финансам зачастую бывает не очень приятный для предприятия.

Мы как внутренняя IT-компания в большом разновекторном холдинге не говорим, что обладаем компетенциями во всех областях. Мы прекрасно понимаем, что невозможно быть профессионалами везде и во всем. Поэтому частично стоящие перед нами задачи мы закрываем своими силами, а частично привлекаем подрядчиков (при этом способны квалифицированно оценить их предложения). В таком случае мы выступаем как промежуточное звено, обладающее определенными компетенциями и пониманием, что мы в конце хотим получить. Главное, что мы видим общую картину по предприятию и можем собрать воедино паззл, чтобы получить законченное эффективное решение, обеспечивая при этом непрерывность бизнес-процессов.

— То есть нет у вас задачи замкнуть на себе как можно большее количество разработок?

— В долгосрочной перспективе ставится задача стать интегратором IT-решений различной сложности и направлений. Работая с различными партнерами, мы наращиваем и собственные компетенции. Но особенность IT-технологий в том, что они опережают нас в любом случае. Потому что прямо в эту секунду где-то разрабатывается та технология, о которой мы еще не догадываемся, но которая через какое-то время станет востребована. И нам предстоит принимать решение, рекомендовать ли ее заказчику или нет.

Поэтому мы систематически изучаем рынок на предмет новых появившихся решений, оценивая возможности их применения.

«Я считаю, что в последние 2–3 года в России произошел серьезный качественный рост в направлении российских разработок. И есть все возможности, чтобы создать внутри страны большое количество информационных решений, которые бы покрывали 95 процентов потребности» Фото: «БИЗНЕС Online»

 «Ни европейцы, ни азиаты никогда в жизни не приступят к постройке чего-либо, не имея полного комплекта чертежей» 

— Может ли современное предприятие работать без ERP-систем?

Я считаю, что в России большинство предприятий работают без ERP-систем, максимум с отдельными элементами, а ERP часто на уровне лозунга. По-настоящему хорошо продвинулись в цифровизации те предприятия, которые умеют правильно выстраивать процессы и без IT-решений, понимают, что такое планирование, как работают причинно-следственные связи. Такие компании с помощью ERP-систем повышают эффективность существующих процессов управления. В противном случае, цифровизируй ты предприятие, не цифровизируй, результат будет негативным.

— А насколько конкурентоспособны существующие рыночные российские IT-решения по мировым меркам?

— Российские решения действительно отличаются от мировых. Они учитывают нашу специфику, которой нет в зарубежном бизнесе.

— И в чем заключается специфика российского бизнеса?

— Например, ни европейцы, ни азиаты никогда в жизни не приступят к постройке чего-либо, не имея полного комплекта чертежей. А наши приступят, производя оценку опытным путем, и это будет работать. Я считаю, что в последние 2–3 года в России произошел серьезный качественный рост в направлении российских разработок. И есть все возможности, чтобы создать внутри страны большое количество информационных решений, которые бы покрывали 95 процентов потребности.

— А что включает в себя те 5 процентов решений, которые невозможно или крайне сложно покрыть?

— Эти самые ноу-хау, о которых мы можем и не знать. Относительно недавно искусственный интеллект казался чем-то далеким, а сейчас его уже активно применяют.

— Вы пока не применяете?

— Мы пока присматриваемся. На самом деле его в разных формах можно применять в любом производстве. Очень перспективны, на мой взгляд, системы компьютерного зрения. Можно обучить искусственный интеллект контролировать, как загружен тот или иной станок, насколько качественно выполняется та или иная технологическая операция. Компании развивают эти технологии, и теоретически в ближайшем будущем — в горизонте 5–10 лет — искусственный интеллект станет обыденностью.

— А как будет через 5–10 лет выглядеть ITC Казань?

— Раньше порядка 10 процентов объема задач мы решали для внешних заказчиков. На данный момент мы полностью сконцентрированы на внутренних проектах, наращиваем обороты, будем еще подтягивать людей, ресурсы. В будущем ITC Казань по-прежнему останется центром цифровых компетенций холдинга и одной из точек роста его эффективности.